– Мог бы пораньше появиться!

– Не имел возможности! Подозревал засаду! Осуществлял наблюдение и скрытное приближение!

– Это ты стрелял?!

– Так точно! Израсходовано плазменных зарядов: одна штука! Уничтожено целей: четыре штуки!

– Запы?!

– Так точно!

– Лети сюда, дроны тебя не тронут!

Она не стала добавлять, что малокалиберные пушки охранников вряд ли сумеют нанести полноценному боевому дрону серьезный ущерб.

Эхнатон летел чуть выше макушек деревьев. Описав круг, он завис неподалеку и доложил:

– Обнаружены еще две неактивные цели. Поражены огнем кинетических орудий ваших дронов. Других целей не обнаружено. Гражданка Тейя Наррис, должен сообщить, что ваша правая нижняя конечность повреждена. Рекомендую проследовать к ближайшему медицинскому блоку, оснащенному системой регенерации.

– Просто повиси немного молча. Хорошо?

– Принято.

Зажмурившись и прикусив губу, Тейя с треском отломила кусок стрелы с наконечником. Лицо ее при этом посерело, на лбу выступили бисеринки пота.

Дальше было хуже: ухватившись чуть ниже оперения, она потянула обломок стрелы из раны. Тут уж не удержалась от крика, причем такого, что вороны, по каким-то своим, неведомым каналам оповещения узнавшие о наличии еды и уже рассевшиеся по окрестным деревьям, с перепуганным карканьем взмыли в небеса.

Тейя долго зажимала ладонями кровоточащие раны, приходя в себя. Затем, поднеся к окровавленной ноге полевой медицинский блок, спросила:

– Ты знаешь, что твои сигналы мы не можем поймать?

– Так точно. Либерий сообщил.

– Как он?

– Находится в процессе сбора армии. Я встретил его в тот момент, когда он занимался урегулированием разногласий с церковным командованием.

– И как же он их регулировал?

– Не имею точной информации. По данным личного наблюдения предполагаю, что главным методом урегулирования являлось физическое устранение оппонентов.

– Церковники воюют друг с другом?

– Да.

– И долго они этим думают заниматься?

– Не могу знать. Но слова и команды Либерия предполагали, что основное внимание уделяется главной задаче: военным действиям против радикалов.

– Далеко до него лететь?

– Нам приказано двигаться к одному из фортов. Координаты скидываю на вашу карту, подтвердите прием информации.

– Приняла. Я думала, у тебя связь не работает.

– Это модуль взаимодействия с биометками, он смонтирован и управляется отдельно.

– А сам Либерий где?

– Вот в этом месте он находился вчера.

– Да это же очень далеко! У них нет транспорта механизированного, только биологические носители! Они тихоходны! Они будут неделю добираться до этого форта! Нет! Даже больше недели!

– Либерий сообщил, что будет там через два дня. С армией.

– Это невозможно!

– Я повторил его слова.

– А сам что думаешь?

Дрон ответил как-то неуверенно:

– Я не должен думать. Я исполнитель. Мне отдают приказ, я исполняю.

– А ты попробуй.

– Либерий не производит впечатление человека, который злоупотребляет словами, не соответствующими действительности. Если он сказал два дня, значит, армия будет возле форта через два дня.

Взаимоотношения военного ордена и гвардии были особой темой. И те, и другие служили церкви, но задачи у них были разными.

Орден, как правило, воевал на границе, гвардия занималась исключительно внутренними делами. Лишь в случае серьезных бунтов или эпидемий они пересекались, выполняя общее дело. Также объединялись в случае необходимости применения древнего оружия – этим занимались сводные отряды.

Одной из задач гвардии являлась защита церковных объектов. Под этим не подразумевались храмы и прочие сооружения религиозного назначения. Охрана миссий, казначейств, церковных тюрем и судилищ, сопровождение важных посольств.

Одним из самых важных охраняемых объектов являлись «Прямые дороги». Среди простых обывателей о них каких только слухов не ходило. Да и церковники мелкого ранга, случалось, тоже языки чесали.

А правда была проста. Очень проста.

Во времена, когда вместо денег было некое загадочное ри, в космос летали, как на прогулку за околицу деревни, а самым страшным насилием являлось убийство надоедливой мухи, было принято решение восстановить в одном из регионов первозданную природу. Ну, разве что с некоторыми незначительными улучшениями. Бесследно исчезли населенные зоны и промышленные объекты, методами биоинженерии были в считаные годы восстановлены леса и степи, населенные разнообразными животными. В том числе и никогда там не обитавшими. К примеру, бизоны и специально выведенный подвид гиен. Считалось, что последние будут куда лучшими природными санитарами, чем сволки, и сумеют потеснить последних.

Планировалось, что за год эту зону будут посещать десятки миллионов людей. Из любопытства, из желания приобщиться к природе. Всех их надо где-то размещать, кормить, обеспечивать удобствами. Сам смысл проекта при этом будет потерян: никакой дикости при подобном отношении не останется.

В итоге пошли на компромисс. Вся территория зоны была разбита на квадраты, в каждом из которых установили узел телепортационных порталов. Их маскировали, размещали под землей в искусственных и естественных пещерах – ничто не должно было напоминать о цивилизации лишний раз.

Хочешь выбраться на природу? Без проблем. Воспользуйся сетью нуль-транспортировки, и уже через несколько минут ты окажешься в лесу, степи, на холме, где, кроме тебя, никого не будет. Что душа пожелает, то и выбирай. Проголодался? Погода испортилась? Надоело? Дуй к ближайшему порту и возвращайся к цивилизации – много времени это не займет.

У технологии нуль-транспортировки имелся ряд недостатков. Первый был связан с большими расходами на поддержание порталов в открытом состоянии. Второй куда серьезнее: что ни делай, а длина разового перехода слишком незначительна. Хочешь лететь дальше, строй еще одну пару порталов.

Первый недостаток был решен подключением сети порталов к резервному энергетическому модулю регионального горнодобывающего комплекса. Трех процентов его мощности хватало на поддержание всех телепортов в активном состоянии.

Но и этого показалось много: узел телепортов активировался лишь при появлении рядом с ним потенциальных пользователей или принятия запросов от соседних узлов. Таким образом резервный модуль даже одного процента не затрачивал при самых пиковых нагрузках.

Воюющие стороны мало интересовались заповедной территорией, но все же уничтожили многое. В том числе и сеть телепортов, обслуживающих зону. Но ее сегменты сохранились, и мало того, их продолжали использовать. Две дороги с севера на юг и с запада на восток контролировала церковь, не подпуская к узлам никого постороннего. Для этого каждый охранялся отрядом гвардии.

Если кому-то требовалось срочно пересечь человеческую территорию, то достаточно было разрешения от конклава, и он, вместо того чтобы прошагать и проехать шесть-семь километров, преодолевал всего десяток метров от одной арки до другой. Дюжину таких переходов можно было легко совершить за пару минут, покрыв за это время чуть ли не сотню километров.

К сожалению, не все узлы сохранили работоспособность, так что дороги были прерывистыми. Прорехи можно было преодолеть верхом или на повозке, для этого гвардия содержала специальные станции.

Имелся еще один досадный минус: телепортация очень не нравилась лошадям. Они пугались заходить в арки. А если лошадь пугается куда-то идти, требуется немало сил приложить, чтобы она преодолела свой страх. Выдрессировать их было непросто. Так что переброска крупных конных отрядов оставалась серьезной проблемой.

Либерий сказал Эхнатону, что доберется до форта через два дня.

Он сказал это после того, как уговорил, пусть и с оговорками, одного из ключевых иерархов. Тот согласился поддержать поход на радикалов.

Если иерарх Риони согласился помочь, значит, помогать будет и гвардия. Та самая гвардия, отряды которой контролируют «Прямые дороги».